Луч Фомальгаута №2
Луч Фомальгаута №4
Луч Фомальгаута №10
Луч Фомальгаута №8
Владимир Калинченко
Родился 1 августа 1962 г. в городе Ростове-на-Дону, где живу и сейчас. В 17 лет начал писать стихи, хотя любил их с детства, – мне, тогда еще не знавшему букв, их читали вслух, и многое я запомнил наизусть. Первой моей большой любовью в поэзии, уже в юности, стала Марина Цветаева. В 1983 г. я был в Москве, случайно попал на экскурсию по цветаевским местам и – навсегда попал в плен к Марине, которая до сих пор дорога мне (хотя уже и не так, как в первые годы). Потом будут и другие открытия – Пастернак, Мандельштам, Ахматова, Анненский и многие, многие другие – великие, высокие, часто далекие от нас по времени, но близкие моей душе. Будет – с 1986 по 1988 год – учеба на библиотечном отделении культпросветучилища; будет труд над композициями о жизни и творчестве поэтов и лекции о них в самых разных аудиториях; будет работа в библиотеках, которая оборвется в 1992 г. из-за обострившейся болезни (болею с 14 лет)… В этой ситуации именно поэзия – собственная (пишу постоянно, подолгу работаю над стихами) и моих любимых поэтов, коими я продолжаю заниматься (хотя лекции уже не читаю), – делает мое существование осмысленным, так что существование становится ЖИЗНЬЮ – полнокровной, яркой, насыщенной.
|
* * *
А. Ахматова …А я стою уже на грани Не жизни, но – души иной, Где побеждается страданье Вселенской Радостью Земной. А я стою уж у предела, Когда любая хороша Минута, – умирает тело И возвышается Душа. * * * Я никому стихов не посвящаю… Из стихов 2005 г. Меня ты ловишь на противоречьях – «Вот здесь… вот… дальше… видишь?.. выбирай…» Я замолчал – и наслаждаюсь речью Твоей – еще, еще! – не замолкай! О том – другом – значенья не имеет – Для любящего сердца не слова Важны, – тебе внимает, и сумеет Понять, что не в словах одних жива Любовь… Замолкла ты – две, три минуты, Пять – длится смерть – молчание души, – И это было б все равно кому-то – Не мне, прошу: «Вновь говори – дыши!» О, вновь заговорила – задышала, – Но прозреваю я иной простор!.. Я слушаю Тебя – и слов мне мало – Объятья: так! – безмолвный разговор. * * * – Любят не за что, а вопреки. Из разговора Написал я (все буквы большие) Твое имя – зачем? – ведь оно В душу вписано… Мог из души я Взять слова, что сказать не дано В разговоре с тобой… Молодая, Привлекает тебя молодежь, – И – войдут, – и, ничуть не страдая, Вместе с ними куда-то уйдешь. Вот – ушла – я хотел, чтоб осталась… Вроде ты не такая, не та, Что нужна мне… Люблю? – показалось, может быть… Ну, подумаешь, – малость, – Мне чужая ушла… ПУСТОТА. Художница – начало Художница рисует и поет, И будто просто так – из ничего – Дом – на листе – к нему медведь идет Большой – случайно не из сказки? – тот, А маленький – сидит: малыш того, Большого. – Я взглянул: «Как хорошо! Ну, продолжай!» – Рисует и поет Без слов…– Медведь в окне – он в дом вошел. Что ж медвежонок? – появился «Мед», Пред ним – бочонок обнял и сосет, Смешной, как все на свете малыши… …Художнице моей лишь пятый год Пошел вчера (дорисовала – вот), – Мы подарили ей карандаши. Первая любовь Ире Назарец, моей любимой. «Давай с тобой не говорить про любовь» Моя любимая – мне. Не будем про любовь – тогда про что? – Про то, как мы под сильный дождь попали, Как я накинул на тебя пальто, (Но платье легкое промокло, то)… Нам – по четырнадцать. И все – в начале… Не будем про любовь – про что тогда? – Про то, как шли мы из кино с тобою, Фильм – о любви, в нем – радость и беда… Мы взялись за руки, как… иногда. Но это не назвать еще любовью. Не будем про любовь… Про что – ответь, Про что мне говорить – С тобою рядом? Про то, как мне хотелось… умереть, Когда не удостоила ты взглядом меня (был спор), и я ушел – с тоской, Подавленный (как подойду? Ответишь?)… Мы помирились через день с тобой, И, рассмеявшись, обнялись, как дети. Потом играли во дворе вдвоем: Я – муж, а ты – жена. Мы – как большие. Друг друга – «милый», «милая» – зовем… И – час настал, – не думали о нем: Серьезный взгляд. Три слова. Все впервые. |
Комментарии (1)